"Кофе будете?», — этим фирменным вопросом миллиардер Игорь Коломойский встретил НВ в своем офисе в центре Киева.
Сюда он вернулся в середине мая, после того, как Владимир Зеленский победил на президентских выборах.
До того миллиардер был в опале: после увольнения с поста губернатора Днепропетровской области, череды конфликтов с властями и президентом Петром Порошенко, а также национализации Приватбанка он обитал то в Швейцарии, то в Израиле. И судился с некогда своим банком, получив арест активов от британской Фемиды. А принадлежащий бизнесмену телеканал 1+1 стал записным критиком Порошенко и ключевым инструментом поддержки кандидата Зеленского.
Тем временем в Украине — не в последнюю очередь из-за собственной откровенности — Коломойский превратился в страшилку для части интеллектуалов, политиков и бизнесменов. Миллиардер щедро раздавал комментарии о том, что он вернет себе Приватбанк, да еще и пугал местных и западных аналитиков рассказами о позитивных сторонах госдефолта.
Все эти откровения охотно обсуждали и осуждали оппоненты Зеленского, не без основания считающие, что шоумен и миллиардер имеют тесный контакт.
Сейчас в Украине миллиардер чувствует себя комфортно. Но на Западе над ним сгущаются тучи. И дело не только в судебных тяжбах с Приватбанком, — некоторыми аспектами деятельности Коломойского заинтересовались спецслужбы США.
— В одном из интервью вы сказали: если надо, привезем экс-главу НБУ Валерию Гонтареву, находящуюся сейчас в Великобритании, в Украину…
— Доставим в частном порядке.
— Что вы имеете в виду? Гонтарева говорит, что это угроза ее похищения на территории другого государства. И если с ней что-то произойдет…
-- Прошу винить Клаву К. [название советского фильма].
— Зачем вы угрожаете Гонтаревой? И что вы подразумеваете, когда говорите «мы готовы вывезти ее в частном порядке в Украину»?
— Это опять вырвано из контекста. Речь не шла о том, чтобы ее просто вывезти. Она сказала, что даже несмотря на запросы, вопросы и требования допроса в Генпрокуратуре (или кто там ее вызывал), она не собирается никуда ехать. Да, я сказал, что, может, она не хочет ехать в каком-то принудительном порядке, — экстрадиция, еще чего-нибудь. Я сказал, что мы ее вывезем просто частным порядком: предоставим частный борт и привезем ее. Если ей не хочется ехать в эконом-классе, когда ее будут экстрадировать.
— Но вы же не можете этого никак сделать.
— Почему?
— Потому что вы частное лицо. Вы не Генпрокуратура, не правоохранительный орган. Как вы можете взять Гонтареву, посадить в частный самолет и привезти в Украину?
— Добровольно, естественно.
— Это если Гонтарева обратится к вам и скажет: «Я хочу лететь бизнес-классом на расследование»? Или как?
— Она сказала, что не собирается сюда ехать, возвращаться. И если хотят, пусть приезжают и там допрашивают. Вдруг она согласится? Мы предоставим ей комфортные условия, чтобы она прилетела, допросилась и улетела.
— Похищать Гонтареву вы не собираетесь?
— Зачем мне ее похищать? Для чего? Жениться на ней тайно?
— Она испугалась, поэтому я вас и спрашиваю.
— Она рассказывает сказки и делает из себя героиню. Ничего она не испугалась и ничего она не боится.
— Гонтаревой ничего не грозит с вашей стороны?
— А где вы видели, чтобы если человеку что-то грозило, он об этом открыто заявлял в интервью, еще и ведущим изданиям? Пусть она спит спокойно.
-- Вы наверняка следите за процессом Дмитрия Фирташа, удерживаемого в Австрии, и его возможной экстрадицией в США. Там ему грозит 50−80 лет тюрьмы. Что вы думаете про этот процесс? И не боитесь ли вы, что можете быть следующим после Фирташа?
— Я не боюсь, что я могу быть следующим. Хотя ж мы знаем, что от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Но на данном этапе я не испытываю каких-то опасений.
Вокруг меня какое-то нездоровое нагнетание в прессе, причем не только в украинской. А то, что касается Фирташа, — я не могу комментировать: у него свой процесс, своя жизнь.
— У вас в США есть несколько историй. Есть расследование ФБР, направленное против вас. Я так понимаю, это ваш бывший бизнес партнер Вадим Шульман обратился в американские органы правопорядка.
— Уголовный процесс в США таков: ты о нем ничего не знаешь и не можешь узнать до того момента, пока тебе уже не предъявят обвинения.
— ФБР вас не допрашивало?
— Не допрашивали, не обращались.
— А как вы узнали о том, что есть расследование ФБР, в котором вы фигурируете?
— Из прессы. Потом пришлось обратить внимание. Что-то есть, а что — мы не знаем.
И эти громкие истории с Приватбанком. Если они [Приватбанк] подают уже гражданские иски [в США, направленные против экс-собственников банка], наверняка они уже куда-то накатали жалобы еще в 2016-м или 2017-м, вполне вероятно, — когда была национализация или до национализации. Они там опираются на отчеты [международного детективного агентства] Kroll [оценившего убытки Приватбанка в $5,5 млрд].
— Вы видели гражданский иск Приватбанка в суд штата Делавэр?
— Я в прессе читал.
— В этом иске вас связывают с компаниями Optima, у которых в Кливленде есть недвижимость.
— Меня не надо с ними связывать, потому что я там акционер.
— Вы признаете, что являетесь акционером фирм Optima?
— Конечно. Я вам раскрою страшный секрет: когда Приватбанк подал в Англии на freezing order (всемирный арест активов) иск свой, апелляция по которому, по-моему, в конце июля должна начинаться, там была такая история: когда судья выдает freezing order, ты должен дать раскрытие своих активов, — на что распространяется этот freezing order. Ты сам добровольно должен в ограниченные сроки дать полное раскрытие.
— Самолеты, вертолеты, дома, яхты, заводы, пароходы?
— Все, что дороже £1 млн. Поэтому заводы-пароходы, в том числе и в Америке, были все раскрыты. Приватбанку известно об этих активах с февраля 2017-го.
-- После этого иска…
— Который в Америке, вы имеете ввиду?
— Да. Этот гражданский иск, который Приватбанк подал в штат Делавэр, также вызвал интерес к вам там. Совсем недавно вышла статья в кливлендских СМИ, в которой перечислены ваши дома в Кливленде. В Штатах пишут и о том, что в прошлом году многие из этих принадлежащих вам бизнес-центров стали продаваться. Почему вы их распродаете?
— Они все время то покупаются, то продаются. Я не веду этот бизнес. У меня есть мои друзья — американские партнеры.
— Мотти Корф и Ури Лейбер?
— Да. И, кстати, они были неделю здесь, сегодня утром [28 июня] улетели.
— Из-за этих процессов?
— Нет. Они живут в Майями. Они просто приезжали сюда, мы обсуждали: адвокаты, то-се. Все смеются просто. После $470 млрд [в иске Приватбанка в суд штата Делавэр указано, что с января 2006-го по декабрь 2016-го общее движение денежных средств по счетам конечных бенефициарных владельцев в кипрском филиале ПриватБанка, которые якобы использовались для отмывания средств, составило $470 млрд]. Это все фейк. Это все очень смешно.
— Вы не знаете, почему продается недвижимость в Кливленде?
— Что значит продается? Там нет никакой распродажи.
— В 2018-м несколько центров были проданы.
-- А в 2017-м не были проданы? И в 2016-м. Покупается, продается. Это белый прозрачный бизнес. Когда туда давали деньги, я прямо говорил: это мои деньги, которые я заработал. Часть из них была от продажи активов [российской металлургической и горнодобывающей группе со штаб-квартирой в Лондоне] Евразу в свое время, в 2008 году. С тех пор мы туда [в США] инвестируем, но это же не только недвижимость.
— То есть это деньги не Приватбанка?
— Это мои личные, собственные средства.
— В этом же иске как раз и пишется, что ваша недвижимость в США — это, скорее всего, отмытые средства Приватбанка.
-- Ну.
— Это так?
— Это фейковый иск, который создает алиби тем, кто сидит в Приватбанке и в Нацбанке, и прикрывает все то, что они сделали и что касается национализации Приватбанка. А теперь они рассказывают, что они ищут активы, что кто-то что-то куда-то вывел, какие-то отчеты Kroll и тому подобное. Это все смешно и вскроется. Учитывая, что процесс длинный, поэтому это невозможно вскрыть завтра или послезавтра.
— А что у вас в Америке еще есть, кроме недвижимости? У вас же были там заводы.
— Были заводы. Некоторые есть, некоторые забрали, обанкротились. Кстати, в том числе из-за Приватбанка.
— Кто забрал?
— Кредиторы. Была сталеплавильная компания, которая обанкротилась. Туда надо было вливать деньги, а я уже был ограничен возможностями по вливанию, поэтому кредиторы его забрали. Потери составили $200 млн, инвестированных туда. Вы видели такое отмывание денег, чтобы вложили $200 млн, а на выходе получили ноль?
— Какой ваш бизнес сейчас прибылен? Телевизионный — Студия 1+1 — убыточен, авиакомпания МАУ — убыточна. Вы сами говорите, что везде теряете деньги.
— Я не говорил, что я везде теряю деньги.
— Не везде. Но вы приводите очень красноречивый пример.
— Какой? Вы спросили про Америку, — какие еще были активы? Я говорю, что была сталеплавильная компания, она обанкротилась, ее забрали кредиторы. Кстати, была хорошая компания, стоимостью под $400−500 млн. Из них $200 мы дали сами, я финансировал это приобретение на свои собственные средства, не взятые в Приватбанке.
Там еще есть ферросплавная компания. Она жива, здорова, зарабатывает деньги.
— Вы вели бизнес в Америке, то есть вы — инвестор. Но сейчас, если почитать, в том числе американскую прессу, у вас имидж злодея.
— Мы же понимаем, почему это. Это создала, в том числе и [экс-глава НБУ Валерия] Гонтарева.
— Вы наверняка знаете, что на каждой встрече с нынешним президентом Владимиром Зеленским американцы поднимают вопрос по вам.
— И что?
-- Как вам такой имидж?
— Мне все равно.
— Вас вообще это не беспокоит?
— Не беспокоит. Мы же знаем, что будет в конце.
— От вас сейчас во многом зависит в том числе финансовое благополучие Украины.
— С какой стати от меня оно зависит?
— Например: вы дали интервью Financial Times, в котором сказали, что дефолт по греческому образцу — это хорошо. После этого интервью гривна на некоторое время чуть упала. Потом Зеленский вынужден был оправдываться, что дефолта не будет, и то, что говорит частное лицо, не имеет отношения к государственной политике.
-- Теперь то, что касается Америки или западной прессы. Все это спровоцированные и проплаченные истории. Конкуренты — Петр Алексеевич [Порошенко] в свое время, Гонтарева с [замглавой НБУ Катериной] Рожковой, Нацбанк, Asters [юридическая компания], — мы всех знаем, кто и чем занимается. Всех героев знаем поименно. И они от этого очень сильно беспокоятся. Потому что когда все выплывет наружу, то это судебные иски, большие расходы и возмещение ущерба. Можно по миру пойти.
У нас украли нашу собственность. Воры, которые у нас ее украли, отобрали ее под покровительством государства, подстрекаемые международными организациями, типа МВФ или Мирового банка, которые им аплодировали. Но собственность же так просто нельзя забрать, из-за нее гражданские войны начинались. И мы никому ничего не собираемся дарить. Все будем возвращать обратно.
-- Вы готовы развязывать гражданские войны из-за собственности?
— Вы знаете историю: гражданская война в Российской империи из-за чего произошла? Из-за собственности или чего-то другого?
— Это история, а мы говорим о современности.
— А у нас то, что произошло на Донбассе — это что произошло?
— Российская агрессия.
— Да, конечно.
— Да, конечно.
— Это внутренний гражданский конфликт.
— Инспирированный Россией.
— Никем не инспирированный, никакой Россией.
— Вы говорите, что там не было российской техники? Вы же были губернатором Днепропетровской области, вы же все прекрасно знаете.
— Она и сейчас там есть, российская техника, и будет. Пока будет конфликт, будет там российская техника. Это реалии из жизни. Да, она там есть. А у нас американская техника с этой стороны есть. И что с этого? Джавелины есть у нас? Это чья техника?
— Американская.
— А откуда она у нас тут взялась? А с какой стати нам ее дали? Для того, чтобы поддерживать конфликт на Донбассе. Для того, чтобы он никогда не умирал.
-- То есть вы думаете, что Америке выгодна война на Донбассе?
— Америке выгодно держать санкции против России. Во всяком случае, при предыдущем президенте так было. А нынешний президент [Дональд Трамп], по-моему, у него другая точка зрения, но как из нее выйти — он не знает. А в преддверие очередных президентских выборов, может, он не торопится с этим. Но о том, что есть явное стремление улучшить отношения между США и Россией — это видно невооруженным взглядом.
— Но отрицать факты присутствия российских военных на Донбассе…
— Мы не отрицаем никаких фактов. Мы говорим, что военные российские присутствуют на Донбассе. Это факт. Они, правда, переодеты в отпускников или кого-то. В «ДНР-ЛНР» 1−2-й корпус (во всяком случае, то, что касается офицерского состава), то 100% там много российских военнослужащих, которые поехали в «отпуск» или в «командировку», — выполнять интернациональный долг. В Афганистан как ехали? Выполнять интернациональный долг. Так же на Донбасс поехали. И не делайте из этого катастрофу, — это нормальное явление. Точно так же, как к нам приехали с другой стороны, с Западной Европы и США, тоже выполнять интернациональный долг.
Но у нас основа, шампур этого конфликта, — это внутриукраинский конфликт, который, кстати говоря, готовился 20 лет. Минимум с 2004 года, с выборов Ющенко-Янукович. Тогда первый раз ясно было, что мы к этому готовы.
Никого не интересует вообще конфликт на Донбассе. Есть последние сдвиги. Но то, что было при Порошенко — это вообще смешно. 5 лет или 4 года, мы не продвинулись никуда. Когда там были эти соглашения? Февраль 2015-го? А до этого были в сентябре 2014-го. Маневренная война закончилась, слава богу, окопались, и все сидят и друг на друга смотрят. Куда мы сдвинулись? Никуда.
-- Потому что это не только от нас зависит.
— Россия виновата?
— Да, Россия виновата.
— А почему мы Минские соглашения не выполняем? Почему мы выборы там не проводим. Там же написано черным по белому…
— Как провести выборы там?
— Хотите покажу, что написано в Минских соглашениях в 3-м или 2-м пункте?
— Я знаю, что написано в Минских соглашениях.
— Проведение выборов. А что Петька [Порошенко] орал?
— Надо чтобы войска ушли, а только после этого что-либо проводить.
— Минуточку. Он подписывал Минские соглашения. Это международный документ. Он там что подписал? Что он проводит выборы, а после этого, на следующий день, начинается вывод войск, передача контроля границы. Передача контроля границы — это и есть вывод российских войск. Не может украинскую границу контролировать Украина, а внутри будут российские войска стоять. Следовательно, то, что он подписал, — он подписал, что будут проведены выборы, а передача контроля над границей никогда не закончится. Хотя там сроки стоят. Поэтому у меня есть вопрос: а мы хотим, чтобы выполнились Минские соглашения? Или мы хотим на этом пиариться и зарабатывать деньги, и бизнесом заниматься.
— А вы задавали этот вопрос президенту Зеленскому?
— Я знаю точно, что президент Зеленский не будет заниматься торговлей углем, Роттердамами и прочей фигней. Мне даже не надо ему задавать этот вопрос, потому что я это заранее знаю. Зачем задавать дурацкие вопросы. Я говорю про Порошенко…
— Мы все знаем про Порошенко. У нас сейчас новый президент.
— Как знаете? Вы за него топили, когда были выборы.
— Мы топили? Сколько мы расследований сделали.
— Та вам Коломойский все покоя не давал. Уехал, после того, как был губернатором, жил себе в Женеве, в Израиле жил. Сюда не приезжал 2 года. И все равно. Особенно ваше издание Новое Время.
— Спросите у Петра Алексеевича, сколько мы про него написали и что он об этом думает.
— Сегодня пришел новый президент. Скажите, ему дают работать? [Глава МИД Павел] Климкин ему дает работать?
— А чем вам Климкин не нравится?
— Скажите, чем занимается сейчас министр иностранных дел? Да, он честно дважды подал в отставку. Нынешний парламент ее дважды не принял. У нас парализована система внешних сношений.
А Климкин пошел бы в отпуск лучше, чтобы не навредить. Потому что не навреди — это тоже хорошо. И назначил бы исполняющим обязанности, взял бы сначала к себе в замы, а потом исполняющим обязанности того, кого хочет новый президент. Я не знаю, кого он там хочет, [Вадима] Пристайко или еще кого-то (но я слышал только Пристайко, или Лана Зеркаль, по-моему). Пусть их назначат, и пусть они ведут хоть как-то внешнюю политику.
Давайте вернемся к войне на Донбассе. Договорим по Минским соглашениям.
— Нет.
— Почему нет? Не хотите? А про дефолт хотите?
— Хочу про дефолт, но подождите…
— Коснемся дефолта. Я своего мнения не изменил, чтобы вы понимали.
— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. И даже бы удивилась, если бы вы отказались от своих слов.
— Я не отказываюсь не из принципа, а из убежденности. К тому же, если я меняю свою точку зрения, я отказываюсь и говорю, что был неправ. Но в данной ситуации я считаю, что был прав.
— Вы симпатизируете президенту Зеленскому. Симпатизируете?
— Ну понятное дело, что не Порошенко. У нас другого президента нет. Да, я ему симпатизирую и желаю удачи. И понимаю, как ему нелегко.
— Абсолютно точно. Но тут выходите вы с заявлениями про дефолт по греческому образцу.
— И что от этого?
-- Президент Зеленский потом вынужден несколько недель решать эту проблему.
— Минуточку.
-- Вы же слышали его заявление на международной арене.
— Высказывания Коломойского не являются проблемой Зеленского. Я не официальное лицо, я не его консультант, советник, душеприказчик или еще кто-то. Я не кукольщик. Мы с ним не связаны. Он не обязан за меня никому отвечать.
— Но он отвечает все эти недели.
— Потому что вы задаете ему вопросы.
— Он в Брюсселе вынужден был говорить «я буду отстаивать интересы государства в Приватбанке»…
— Давайте про дефолт. Про Приватбанк я никаких высказываний не делал, — я сказал, что мы будем возвращать свою собственность. И я надеюсь, что никто не будет мешать нам бороться в юридической плоскости за свои права попранные.
-- Про дефолт.
— Мы будем обсуждать вопрос дефолта по сути или в политической плоскости?
— В политической плоскости.
— Вопрос, почему Зеленскому, которому я симпатизирую, приходится оправдываться? Так я должен молчать, что ли? У меня есть мое мнение, и я желаю его высказать.
— А потом Зеленский 10 раз должен повторять, что дефолта не будет. Это его личная проблема?
— Это его проблема. Он может отрезать эти разговоры и сказать: смотрите, я не собираюсь комментировать высказывания частных лиц. Но ему хочется на эту тему рассуждать, хочется дать сигнал Западу, что никакого дефолта нет, — и он дает сигнал Западу. То есть, он пользуется своими правами. Он может так повернуть, может так. Не захочет отвечать, может сказать: послушайте, завтра [богатейший украинец Ринат] Ахметов выскажется, послезавтра — [миллиардер Виктор] Пинчук, после Фирташ из Вены что-то скажет. Я что, буду комментировать слова всех этих богатеев?
-- Но вы бывшие бизнес-партнеры.
— Нет. Мы не бывшие бизнес-партнеры. Мы были заказчик и подрядчик. Мы заказывали для телеканала продукт, а они [Студия Квартал 95] делали этот продукт и продавали нам его. За деньги, кстати говоря.
— И вы должны им деньги.
— Не я, а телеканал.
— Вы смотрели видео, которое появилось на днях в соцсетях, где актеры 95-го Квартала, включая Зеленского, поздравляют вас с днем рождения и напоминают о долге 1+1?
— Я его видел, когда они поздравляли меня тогда еще.
— Какой это был год?
— По-моему, 2017-й или 2018-й.
— И вы после этого не отдали им денег?
(смотрит с недоумением)
-- Они же просят деньги на этом видео, чтобы канал с ними рассчитался.
— Окей, давайте заново. Я им деньги не должен. Я лично. А если им должен телеканал…
— То есть видео не сработало, да?
— Почему? Сработало.
— Рассчитались с ними?
— Там нет такого. Вы поймите, они поставляют каждый год к нам на канал продукт на $10 млн или $15 млн. И каждый день за этот продукт идут расчеты. Они предоставили, мы что-то показали, деньги за рекламу поступили, рассчитались. Вы что думаете, что канал — это золотое дно какое-то?
-- Наоборот, я думаю, что телеканалы убыточны.
— Ну, в этом году, благодаря политической рекламе, плюс-минус ноль.
— Но с Кварталом телеканал до сих пор не рассчитался?
— Что-то должны им, какие-то деньги.
— $10 млн где-то?
— Может 8−7−6. Мы про дефолт будем говорить?
— Про дефолт меня интересовало то, на что вы уже ответили: вы сказали, что это проблема Зеленского, как ему реагировать на ваши высказывания.
— Про сам дефолт будем говорить?
— Нет, не будем. Созваниваетесь ли вы с Зеленским, переписываетесь?
— Иногда, редко.
-- И уже сейчас, когда он президент?
— Да, иногда.
— Была личная встреча?
— Нет. Из-за вас же, опять же, не было. Из-за Миши Ткача [журналист программы Схемы: коррупция в деталях].
-- С Ахметовым же президент встречался, с Пинчуком встречался.
— Официальной встречи у меня с ним не было.
— Зеленский сказал, что с Коломойским тоже встречался, а потом оказалось, что он не встречался.
— Может, он оговорился.
— А о чем вы с ним разговариваете?
— По телефону? «Как дела? Все в порядке? Держишься?» — «Держусь». «Тяжело?» — «Тяжело». «Ну хорошо, держись дальше. Денег нет, но вы держитесь».
-- С Ахметовым он встретился и тот ему (государству) сразу машины скорой помощи дал. А Пинчук — квартиры для моряков. О чем вы с ним говорите? Потому что, по вашим словам, вы ни во что не готовы инвестировать, — у вас выданное Лондонским судом ограничение по расходу средств — 20 тыс. фунтов в неделю.
— Благодаря Приватбанку и Нацбанку. Не потому, что я не готов, — мне запретили.
— О чем вы тогда общаетесь с президентом?
— Морально поддерживаю.
— А про выборы парламентские говорите?
— Нет.
--
Александр Ткаченко [гендиректор 1+1] в первой десятке избирательного списка Слуги народа — партии Зеленского. Кстати, вы уже ищете нового гендиректора на «Плюсы»?
— Нет.
— Он же будет депутатом, у него проходное место.
— Когда будет, тогда и будем искать.
— Уже время подыскивать нового топ-менеджера.
— Еще ноги не остыли старого. Пусть вначале пойдет в депутаты. Мы будем обходиться внутренними ресурсами. У нас там есть большое количество достойнейших людей.
— Все медиа-сообщество интересует ваше общение или ваше взаимодействие с Александром Дубинским [ведущий программы Грошi на 1+1].
— Здравствуй что-то, Новый год. Какое это еще взаимодействие?
-- Он постоянно защищает вашу позицию, буквально транслирует ее. И вот мне интересно, как вы с Дубинским работаете — напрямую?
— Я считаю, что это инсинуации. Приведите конкретный пример, когда он меня защищал.
— Мэр Днепра Борис Филатов, — извините, я произнесу нецензурную цитату, но так он высказывался в фейсбуке, — называл Дубинского «говорящей жопой Коломойского». Дубинский всегда рьяно вас во всем защищает, — поэтому интересно: вы ему платите за его видеоблоги или как? Сейчас он, кстати, тоже идет на мажоритарку от Слуги народа.
— Так и Ткаченко идет. И еще несколько человек идет: Ольга Василевская [корреспондент ТСН] идет, и Сергей Швец [корреспондент 1+1]. И Ковалев идет с УНИАН [информагентство, еще один медиаактив Коломойского]. У них массовое бегство в политику, исход. Так чего вас именно Дубинский интересует? Именно только к отсылке, что о нем сказал Филатов?
-- Нет, не только.
— Я дал себе слово не комментировать ничего, что говорит Филатов вообще. Омерта и обет молчания.
Интервью с Игорем Коломойским опубликовано в № 24 журнала НВ от 4 июля 2019 года
![[;)]](https://forum.zap.zp.ua/images/smilies/re/derisive.gif "подмигивание")
![[32]](https://forum.zap.zp.ua/images/smilies/re/biggrin.gif "зубоскал")
